Проверьте вашу ситуацию: есть ли у вас активы или наследники в разных странах? Получить оценку рисков →
Почти каждый трансграничный наследственный кейс начинается одинаково.
Есть ощущение, что налог на наследство — это вопрос одной страны. Той, где жил наследодатель. Или той, гражданином которой он был.
На практике это предположение ломается довольно быстро.
Когда активы, наследники и личные связи распределены между несколькими юрисдикциями, налог на наследство перестаёт быть линейным. Он начинает «расползаться» — по месту актива, по статусу наследника, по правилам разных правопорядков. Иногда одновременно.
Именно здесь начинаются сюрпризы.
В отличие от налога на доходы, наследственный налог почти нигде не унифицирован.
Каждая страна использует собственные критерии привязки.
Где-то ключевым фактором считается местонахождение актива.
Где-то — резидентство или домициль наследодателя.
В других системах внимание смещается на наследника: его место жительства, статус, степень родства.
На бумаге это выглядит логично.
В реальности один и тот же актив может попасть под несколько налоговых режимов сразу.
И это не экзотика, а обычная практика в трансграничных семьях.
Первый слой риска — это место расположения имущества.
Недвижимость почти всегда «привязывает» налог к стране, где она находится.
Доли в местных компаниях нередко рассматриваются как внутренние активы.
Банковские счета могут подпадать под местные наследственные или отчётные правила — даже если владелец давно жил в другой стране.
Часто это выясняется уже после смерти, когда наследники сталкиваются с требованиями, о которых не подозревали.
Логика «актив за границей — значит вне местных налогов» здесь не работает.
Большинство проблем возникает не из-за ставок налога, а из-за того, что несколько стран считают себя компетентными одновременно.
Разобрать ситуацию →Во многих юрисдикциях налоговая логика строится не вокруг умершего, а вокруг получателя наследства.
В таких системах налог зависит от резидентства наследника, ставки и льготы меняются в зависимости от степени родства, а обязанности по декларированию возникают даже при наследовании зарубежных активов.
В итоге один и тот же актив может облагаться по-разному — не из-за его природы, а из-за того, кто именно его наследует.
На практике это часто недооценивается, особенно в семьях, где наследники давно живут в других странах.
Резиденство, домициль и гражданство звучат похоже, но в налоговом праве означают разные вещи.
И разные страны делают акцент на разных критериях.
В трансграничных наследствах это может приводить к ситуациям, когда одна страна облагает всё мировое имущество, другая — только локальные активы, а третья предъявляет требования непосредственно наследникам.
В международном наследственном планировании двойное налогообложение — не абстрактный риск.
Соглашения и механизмы зачёта существуют не везде и работают не всегда так, как ожидают.
В результате наследники могут столкнуться с реальной налоговой нагрузкой сразу в нескольких странах.
Налог на наследство в международном контексте почти никогда не существует сам по себе.
Он переплетается с наследственным правом, структурой активов и статусом наследников.
Когда эти элементы рассматриваются заранее, появляется пространство для координации. Когда событие уже произошло — пространство для манёвра резко сужается.